Двадцать лет назад тема наказания не вызывала ажиотажа ни у родителей, ни у педагогов. Все понимали, что без него не обойтись, и интересовались,что «педагогичнее» – шлепнуть ребенка или перестать с ним разговаривать…
Двадцать лет назад тема наказания не вызывала ажиотажа ни у родителей, ни у педагогов. Все понимали, что без него не обойтись, и интересовались,что «педагогичнее» – шлепнуть ребенка или перестать с ним разговаривать. С тех пор общественное мнение кардинально изменилось. Современных подростков называют «непоротым поколением».
Мой педагогический дебют состоялся в конце 80-х, когда «я из Балашихи» звучало, как «я из Чикаго» в Америке 30-х или «я из Палермо» в Италии 60-х. Это сейчас остальные города подтянулись, а тогда в «Московском комсомольце» даже статья вышла под названием «Экспресс Палермо-Балашиха». Жители города были очень горды.
Я в то время преподавала литературу в школе в одном опасном районе, а по вечерам в подвале какого-то общежития вела секцию дзю-до у моих же учеников. И на практике убедилась, что один болевой прием заменяет три часа воспитательной работы. Про удушающий и говорить нечего. Увы, мои ученики признавали только силу.
Автоматизмы изредка срабатывали в самых неподходящих местах, например, рядом с учительской, но потерпевшие претензий не имели, потому что считали наказание справедливым. Я думаю, дети прощали мне многое из-за того, что я была с ними честна. Наказание было быстрым и предсказуемым, по принципу «стимул-реакция», а не «субботняя порка», при которой ожидание наказания намного тяжелее самого наказания. И они знали, что я люблю их, несмотря ни на что.
Несколько лет назад в одной из школ Комсомольска-на-Амуре был проведен опрос учителей и учащихся старших классов и учителей на предмет их отношения к телесным наказаниям в воспитании – кто должен наказывать, кого, за что и как?
В группе учеников против введения телесных наказаний высказались менее четверти опрошенных. Однозначно признали значимость телесных наказаний 10%. Но подавляющее большинство (66%) согласились с возможностью их применения в исключительных случаях. 72% учащихся считают родственные связи своеобразным допуском к физическому воздействию.
Основанием для применения физического наказания 60% учеников называет «вызывающее поведение», 52% – «агрессию по отношению к сверстнику», 53% – «агрессию по отношению к взрослому». 12% опрошенных в качестве основной причины применения телесных наказаний указали на употребление наркотиков. Ответ «ни за что» не выбрал никто.
Ответы учителей были почти такие же, то есть ученики и учителя воспринимали необходимость телесного наказания примерно одинаково. К сожалению, в опросе ничего не было о других формах школьного наказания, которые бывают намного тяжелее, чем физические.
Родители часто говорят, что их дети будто сами нарываются на наказание, после которого становятся как шелковые, испытывают облегчение. Так оно и есть – «вина ищет наказания». Плохие поступки редко совершаются по незнанию, ребенок лучше, чем взрослый осознает, что поступает плохо. Заслуженное наказание восстанавливает нарушенное равновесие в системе «взрослый-ребенок».
Причины плохого поведения – привлечение внимание или борьба за власть, проверка границ дозволенности. Если взрослые вовремя не ставят эти границы, потом очень трудно будет вернуть нарушителя в свои рамки. Чем раньше он получит справедливую обратную связь, тем меньше огребет ударов судьбы.
Иллюзия вседозволенности разрушительна для детской психики. Возможно, массовые проявления школьного буллинга, травли слабых – это следствие того, что взрослые, напуганные ювенальной юстицией, перестали реагировать оперативно, предсказуемо и адекватно поступку, ситуации, психологическим особенностям ребенка.
